鷹 击 長 空
22 January
В детстве мы пугали друг друга историями о русалке, которую нельзя призывать просто так. Руки у неё длинные, способные тянуться на тысячи километров, а волосы могут оплести весь земной шар. И она найдёт тебя везде.

Мы с таким стрекочущим возбуждением переговаривались в сумерках на территории церкви. Ты сказала, что покажешь фокус, я попыталась выпросить два. Небо сгущалось се́рпнем, купола цепляли облака.
Больше никогда не шути так.
/
А помнишь как-то раз зимой, сухой и снежной, мы отворили калитку под звуки приглушенного пения.

Накануне холодов твои родители колодец затворили досками, стайни закрыли на замки. На расчищенную дорожку навалило снега. Я остановилась на подступи к дому. Ты обернулся, стоя на пороге. Снова пошёл снег. Открыв дверь, мой несовершеннолетний брат, выпуская тепло, смотрел на меня.
А я поверить не могла, что счастье можно ощущать так остро, что это почти неприятно.
Мы же увидимся снова однажды? Мне кажется, до нашей встречи ещё годы. Кто бы знал, как это ранит меня ежедневно.
Место, куда я не могу попасть, изменилось ли оно; и если да, то смогу ли я его узнать?