Я люблю эту фотографию. Я жила в квартире с подобной кухней около месяца. В моих воспоминаниях очень хорошо сохранились все тактильные ощущения. Кто-то запоминает носом, кто-то глазами, но я помню руками.

Кнопки на домофоне, цифра 64, которую я прощупываю пальцами, лестничная клетка, гладкие перила, моя рука скользит по ним скорее по привычке, чем по нужде. Бедром подпираю дверь, потому что замок не провернется под давлением одного ключа.
Коридор широкий и огромный, больше похожий на комнату с открытыми ртами - дверями. Кухня направо, я скину обувь в угол без помощи рук, зайду на кухню, вернусь обратно в прихожую, кину ключи на полку с обувью, опять на кухню, открою холодильник, закрою, ладонь приложу к вмятине на дверце, постою, представлю, что это рана. Рядом подоконник, на нем - горшок с цветком, зеленые листы, провести по ним большим пальцем. Сесть на табурет, встать, подстелить плед, снова сесть, убрать волосы за уши, начать чистить яблоки, порезаться, слизнуть кровь. Вспомнить про ржавчину, про ржавые глаза, встать, отложить все, зайти в интернет, помолиться на чужой блог, умереть, воскреснуть, сесть за стол. Встать, задернуть тюль и открыть окно, вынырнуть из него по пояс, некоторое время наблюдать за детьми, играющими с мелками.
Засунуть себя обратно, постоять немного, бессмысленно глядя в пустоту, крутить в голове строчки из 'избранного' Бродского.
Подойти к раковине, закурить, включить воду, начать мыть посуду, стряхнуть пепел в чашку с кофейной гущей на дне, затянуться и отпустить себя.
А на улице жарко, плюс тридцать точно, я не улыбчивая, угрюмая, жара меня добивает, я хочу в Питер и чтобы холод, морось и дождь, чтобы была причина быть скучной и унылой, написать в блог о том, как скучаю по лозам винограда, таировскому институту и той песне, что ты напевала, перебирая струны.
Вспомнить длинную поселочную дорогу, горы и реку справа, что впадает в море.
История повторяется.
Октябрь. Осень. Питер. Мне без десяти дней двадцать. Я люблю тебя с самого первого курса, а ты?