С кем вы не говорите, столько сколько хотели бы.
Есть/был (такое, знаете, пограничное состояние. Как будто полумысль-полусон, когда ты воспринимаешь окружающую реальность, но в очень искаженном/преломленном формате) у меня подобный господин хороший. Я, ваш покорный слуга, никогда не засматривался на него (внешность у него, конечно. Лол. О такой говорят 'на любителя'), но как-то потом, когда он без каких-либо колебаний сделал выбор между лёгким и правильным в пользу 'не себя', то готова поклясться - да я же влюбилась. Вот так просто. Раз и все. Как в первый и в последний раз. Или словно с пульсирующей головой, затихшей на миг, прыгнула с трамплина. А там, внизу, ух. И он вдруг для меня самый красивый. Какой же красивый. Потрясающее чувство. Весна, Наша Долгожданная, соизволившая явиться; я, соизволившая поддаться депрессии перед убойной летней сессией; и просто офигительные трупы моих нервных клеток на полке в баночке с бантиком и надписью 'медленно восстанавливаются. Столько не живут'.
Господи. Как же я люблю длинные вступления. Попиздеть ни о чем, знаете ли. Вспоминаю Лермонтова, сказавшего, что он сам - та персона, у которой он бывает с наибольшем удовольствием. Это применительно и ко мне. Я иногда болтаю сама с собой, когда сижу за учебником, просто сижу. Сижу и болтаю. Я тот тип людей, которые говорят с бытовыми приборами. 'Да иду я, иду, Карл, не пищи', 'Карл, какого черта ты пересушил курицу?!', 'Давай, Карл, рожай уже. Грузи эту картинку'. Карл - это такое имя собирательное.
Человек, с которым я не говорю столько, чтобы утолить этот внутренний голод, вообще ни разу не привлекал меня, пока я с ним не заговорила. Боже мой, что это за человек. Разве бывают такие? Почти совершенство. Он так объемно и глобально мыслит, так последовательно и логично излагает свои мысли. Некоторые, как принято говорить, в луже увидят небо. Ей-богу, он из таких. Он не лишён чувства красоты слов. Торгует метафорами в разговоре. Я обычно многоооооо говорю. СЕРЬЕЗНО. Меня не заткнуть. Но в какой-то момент я осознала, что сижу, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, практически с открытым ртом и СЛУШАЮ.
Это так странно. Он рассуждает о писательстве, плавно переходит на искусство, а потом вдруг в нем переключается что-то, и вот мы уже говорим о хип-хопе. Эти резкие перемены в темах свойственны мне уже очень много лет. Встретить человека, похожего на меня. Удивительно. Наша с ним невероятная схожесть в восприятии мира, как мы смотрим на мир, как думаем, как чувствуем, как видим. Мы словно близнецы, разделённые в детстве. Только у него родинка на левой лопатке, а у меня - на правой. Нет. Я не говорю, что мы идентичны. Не поймите меня превратно, ради Бога. Когда-то с такой же силой мне нравился другой человек, бывший моей полной противоположностью. И мне думалось, что вот именно он сможет понять меня. Я была так уверена в этом, как и в том, что солнце встаёт на востоке, а садится на западе. Я все ещё думаю, что он смог бы. Я думаю, что мы сошлись бы как Онегин и Ленский. И сейчас, узнав другого человека, привыкшего мягко улыбаться на выпады, преобразуя чужую агрессию в чистейшее созидание, я думаю, да к черту этого Онегина и его раздражающего Ленского. Я бы не сказала, что расцениваю его, как мужчину. Хотя, возможно, я смогла бы. Но, учитывая моё крайне негативное отношение к браку и всем бытовым радостям, это был бы долгий, мучительный и длительный процесс. Но в то же время я думаю, что однажды я смогу преодолеть эту гору с невероятной лёгкостью. Правда, я все ещё хочу пройти стерилизацию. Мозг - вот самая эрогенная зона.
Я бы хотела говорить с ним. Обо всем и ни о чем одновременно. Ходить в мои любимые музеи. Смотреть на Моне, Писсарро, Дега, болтать о Маркесе и моем святейшем Набокове, ну знаете, как это бывает. Вы начинаете мысль, а кто-то другой её заканчивает. И весь мир ссужается до песчинки, оседающей на чужие ресницы.
Есть/был (такое, знаете, пограничное состояние. Как будто полумысль-полусон, когда ты воспринимаешь окружающую реальность, но в очень искаженном/преломленном формате) у меня подобный господин хороший. Я, ваш покорный слуга, никогда не засматривался на него (внешность у него, конечно. Лол. О такой говорят 'на любителя'), но как-то потом, когда он без каких-либо колебаний сделал выбор между лёгким и правильным в пользу 'не себя', то готова поклясться - да я же влюбилась. Вот так просто. Раз и все. Как в первый и в последний раз. Или словно с пульсирующей головой, затихшей на миг, прыгнула с трамплина. А там, внизу, ух. И он вдруг для меня самый красивый. Какой же красивый. Потрясающее чувство. Весна, Наша Долгожданная, соизволившая явиться; я, соизволившая поддаться депрессии перед убойной летней сессией; и просто офигительные трупы моих нервных клеток на полке в баночке с бантиком и надписью 'медленно восстанавливаются. Столько не живут'.
Господи. Как же я люблю длинные вступления. Попиздеть ни о чем, знаете ли. Вспоминаю Лермонтова, сказавшего, что он сам - та персона, у которой он бывает с наибольшем удовольствием. Это применительно и ко мне. Я иногда болтаю сама с собой, когда сижу за учебником, просто сижу. Сижу и болтаю. Я тот тип людей, которые говорят с бытовыми приборами. 'Да иду я, иду, Карл, не пищи', 'Карл, какого черта ты пересушил курицу?!', 'Давай, Карл, рожай уже. Грузи эту картинку'. Карл - это такое имя собирательное.
Человек, с которым я не говорю столько, чтобы утолить этот внутренний голод, вообще ни разу не привлекал меня, пока я с ним не заговорила. Боже мой, что это за человек. Разве бывают такие? Почти совершенство. Он так объемно и глобально мыслит, так последовательно и логично излагает свои мысли. Некоторые, как принято говорить, в луже увидят небо. Ей-богу, он из таких. Он не лишён чувства красоты слов. Торгует метафорами в разговоре. Я обычно многоооооо говорю. СЕРЬЕЗНО. Меня не заткнуть. Но в какой-то момент я осознала, что сижу, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, практически с открытым ртом и СЛУШАЮ.
Это так странно. Он рассуждает о писательстве, плавно переходит на искусство, а потом вдруг в нем переключается что-то, и вот мы уже говорим о хип-хопе. Эти резкие перемены в темах свойственны мне уже очень много лет. Встретить человека, похожего на меня. Удивительно. Наша с ним невероятная схожесть в восприятии мира, как мы смотрим на мир, как думаем, как чувствуем, как видим. Мы словно близнецы, разделённые в детстве. Только у него родинка на левой лопатке, а у меня - на правой. Нет. Я не говорю, что мы идентичны. Не поймите меня превратно, ради Бога. Когда-то с такой же силой мне нравился другой человек, бывший моей полной противоположностью. И мне думалось, что вот именно он сможет понять меня. Я была так уверена в этом, как и в том, что солнце встаёт на востоке, а садится на западе. Я все ещё думаю, что он смог бы. Я думаю, что мы сошлись бы как Онегин и Ленский. И сейчас, узнав другого человека, привыкшего мягко улыбаться на выпады, преобразуя чужую агрессию в чистейшее созидание, я думаю, да к черту этого Онегина и его раздражающего Ленского. Я бы не сказала, что расцениваю его, как мужчину. Хотя, возможно, я смогла бы. Но, учитывая моё крайне негативное отношение к браку и всем бытовым радостям, это был бы долгий, мучительный и длительный процесс. Но в то же время я думаю, что однажды я смогу преодолеть эту гору с невероятной лёгкостью. Правда, я все ещё хочу пройти стерилизацию. Мозг - вот самая эрогенная зона.
Я бы хотела говорить с ним. Обо всем и ни о чем одновременно. Ходить в мои любимые музеи. Смотреть на Моне, Писсарро, Дега, болтать о Маркесе и моем святейшем Набокове, ну знаете, как это бывает. Вы начинаете мысль, а кто-то другой её заканчивает. И весь мир ссужается до песчинки, оседающей на чужие ресницы.
0