Пару дней назад на дне рождения до меня доебался один мужик. Уж не помню как, но разговор зашёл о Толкине. Он так высокомерно отмахнулся, мол, Властелин колец… да за этой книжкой ничего нет, ну вот кто там одни из главных героев? Гном, эльф, хоббиты. А массовка сплошь орки да говорящие деревья.
Господи, он настолько тупой, недалёкий, что за эльфом, человеком и гномом просто не способен ничего разглядеть, ничего большего.

Я хорошо помню этот выжженный солнцем до желтизны пустырь. Пристроенные в его центре ржавые качели. Помню, забираешься на ту, что как карусель, раскручиваешься все быстрее и быстрее, смотришь на мир вокруг, и кажется, будто он стоит на месте, не шелохнётся; и все вне качели становится неизменным, неподвижным, константой. А перетекаешь из состояния в состояние только ты.
А недавно на лекции узнала, что это такая иллюзия мозга.

ты сказала, что тебе снятся сны, из которых тебя будто бы насильно вынимают. я думаю, что могу тебя понять. мне ведь тоже снятся: красочные, яркие, с бурыми пятнами гнева. с пролитой на снег алой кровью. с промерзлой землей, с заиндевелой почвой, не поглощающей воду. в этих снах у меня ледяная кожа, покрытая рыбьей чешуей, и я отскребаю ее обрубками пальцев. но иногда мне правда не хочется просыпаться.
когда я была маленькой, мне всегда хотелось быть мальчиком. помню, я даже осознанно старалась вести себя как мальчик. но потом я поняла, что мальчикам все же чаще нравятся красивые девочки, чем другие красивые мальчики.
а красивой девочкой я никогда не была.
недавно заметила, что внутри больше ничего не болит. по такому замечательному поводу мне хочется быть замечательной. но замечательной я тоже никогда не была. грубой была, равнодушной была и даже миленькой удалось побывать. а вот замечательной не доводилось.
я вижу правду. она убогая.
я вижу, как мои знакомые лгут. я вижу их ложь. она смердит.
я раньше пыталась всем нравиться. и сейчас, наверно, иногда пытаюсь быть миленькой.
но иногда накатывает. и это волчье рыло. эта рожа лезет наружу.
кажется, с годами она все четче проступает на моем лице, что если долго вглядываться, то можно заметить что-то уродливое.
я тебя сразу узнала. никогда не думала, что могу быть еще более сопливой, но я сразу узнала тебя по глазам. ты не изменился. люди могут взрослеть, стареть, но не меняться. и жена у тебя красавица, а сын ну просто твоя копия. и несмотря на все, я бы не хотела быть на ее месте. такая жизнь не для меня.
один мой друг сказал, что душа растворена в крови. и если это так, тогда я в опасности, мы все в опасности.
такая красивая мечта, такая наивная, такая плешивая, жестокая, вросшая в капсулу печени. в пекло короля.

‘It wasn’t me’ - сказал Логан Чарльзу, и все наши сердца разбились.

иногда накатывает невыносимое желание - поговорить с братом, обнять его, спросить риторически: почему все так? почему мы повзрослели? хочу увидеть тебя.
потом я пишу ему. он брякает какую-то хрень. я давлюсь своей любовью, воспоминания встают костью в горле. я отвечаю смайликом.

в этом сне я была ловитором. с запрокинутой головой я раскачивалась на ловиторке и видела лишь размытые силуэты, в какой-то момент мне показалось, что в груди бьется чужое сердце. кольнула мысль "я не могу падать за тебя".

Мне вдруг подумалось, что если бы про меня сняли фильм, то это были бы постоянные флэшбэки. Главную роль исполнял бы постаравший и располневший Джонни Депп. А режиссёром был бы какой-нибудь полусумасшедший Тайка Вайтити.

Если бы мне самой предложили снять фильм, то это было бы кино про человека, который едет через города, охваченные неоновым светом, словно разноцветным пожаром, под песни Дэвида Боуи.
А в конце его тело становится лёгким, как пух. И его отрывает от земли, как будто притяжения не существует.

В детстве мы пугали друг друга историями о русалке, которую нельзя призывать просто так. Руки у неё длинные, способные тянуться на тысячи километров, а волосы могут оплести весь земной шар. И она найдёт тебя везде.

Мы с таким стрекочущим возбуждением переговаривались в сумерках на территории церкви. Ты сказала, что покажешь фокус, я попыталась выпросить два. Небо сгущалось се́рпнем, купола цепляли облака.
Больше никогда не шути так.
/
А помнишь как-то раз зимой, сухой и снежной, мы отворили калитку под звуки приглушенного пения.

Накануне холодов твои родители колодец затворили досками, стайни закрыли на замки. На расчищенную дорожку навалило снега. Я остановилась на подступи к дому. Ты обернулся, стоя на пороге. Снова пошёл снег. Открыв дверь, мой несовершеннолетний брат, выпуская тепло, смотрел на меня.
А я поверить не могла, что счастье можно ощущать так остро, что это почти неприятно.
Мы же увидимся снова однажды? Мне кажется, до нашей встречи ещё годы. Кто бы знал, как это ранит меня ежедневно.
Место, куда я не могу попасть, изменилось ли оно; и если да, то смогу ли я его узнать?

Дни, которых мы хотели бы избежать, все равно наступят.

Я как тот африканский мальчик из старой компьютерной игры, который бегал по разным локациям, собирая воду по каплям.

хороший новый год. родители улетели на море, а я уснула еще до 12.
впрочем мне звонили с Украины, сказали, что пьют за меня; я ответила: "отлично".
они прыснули. я пожалела. что не выключила вай фай заранее. лежала с берушей в левом ухе, прижимала телефон к правому. а сама думала "лишь бы уснуть до того, как соседи снизу начнут орать".
ночью приснился сон, словно диагностирую какую-то бабку в стационаре. у нее растет бизоний горб. и такое типичное отложение жира. и я ей говорю, что у нее СИК.
А в самом конце - на границе яви - женщина с рыбьими позвонками предсказала мне обезьяньего короля.

Меня посетило такое странное чувство, будто тот, которого любили родители в детстве, и тот, кто я сейчас, совершенно разные люди.
И любят меня только по какой-то странной извращённой привычке; и любовь эта не более, чем иллюзия, навязанная подсознанием.