Кто придумал все эти стихотворения, рассыпанные среди атласов, книг и исписанных моим почерком бумаг?
И когда я успел прыгнуть с этого небоскреба, построенного в те самые будни, о которых ты так давно написал.
Если мы были 'одними из', то я хочу стать никем и чтобы звали меня никак. Отказаться значит умереть, что равняется предать тебя.
Я бы вымолил, выговорил тебя, выпросил бы часы, дни, отобранные, несуществующие. ( а у кого - решайте сами)
Я тебя знаю. Я ведь так тебе тогда сказал.
Любовь ранит. Все, что от нас осталось, я считаю по пальцам. Повторяйте за мной:
Раз - сохраненный диалог.
Два - аудио вК.
Три - нетронутые документы на компе.
Четыре -
и я замираю, выдохшись, остолбенев.
Оголтело собираю - но скорее наоборот - крошки прошлого с пола. И я пишу так странно, будто через слово. Я
размазан.
Я, как ты, никому не скажу, потому что ненависть сожрет меня.
Если отвернусь - проиграю.
Потому что я
хочу, чтобы меня держали, обхватив за плечи. А я кричал нечеловечески, скалил зубы, ломал пальцы о стену.
Вы знаете, мне всю жизнь это говорили. Ну, что меня такого, как есть, никто не полюбит и что нужно меняться.
Я не дорос, наверно. Не хочу меняться. Хочу посылать, продолжать материться через слово, целовать кого хочу, выкладывать фотки какие хочу. И чтобы меня в туалете не спрашивали, мол, а вы правда сосались?
Я смеюсь сумасшедше, кривя губы.
Хочу сказать, что ты зря обиделась, я не изменял тебе. Как я мог изменить, если ничего не было, и ты сама все выдумала?
Помнишь, я тогда сказал тебе 'мне никто не нужен ', и ты ответила 'мне тоже'.
Но сейчас я тебе нужен, а ты мне - нет.
И когда я успел прыгнуть с этого небоскреба, построенного в те самые будни, о которых ты так давно написал.
Если мы были 'одними из', то я хочу стать никем и чтобы звали меня никак. Отказаться значит умереть, что равняется предать тебя.
Я бы вымолил, выговорил тебя, выпросил бы часы, дни, отобранные, несуществующие. ( а у кого - решайте сами)
Я тебя знаю. Я ведь так тебе тогда сказал.
Любовь ранит. Все, что от нас осталось, я считаю по пальцам. Повторяйте за мной:
Раз - сохраненный диалог.
Два - аудио вК.
Три - нетронутые документы на компе.
Четыре -
и я замираю, выдохшись, остолбенев.
Оголтело собираю - но скорее наоборот - крошки прошлого с пола. И я пишу так странно, будто через слово. Я
размазан.
Я, как ты, никому не скажу, потому что ненависть сожрет меня.
Если отвернусь - проиграю.
Потому что я
хочу, чтобы меня держали, обхватив за плечи. А я кричал нечеловечески, скалил зубы, ломал пальцы о стену.
Вы знаете, мне всю жизнь это говорили. Ну, что меня такого, как есть, никто не полюбит и что нужно меняться.
Я не дорос, наверно. Не хочу меняться. Хочу посылать, продолжать материться через слово, целовать кого хочу, выкладывать фотки какие хочу. И чтобы меня в туалете не спрашивали, мол, а вы правда сосались?
Я смеюсь сумасшедше, кривя губы.
Хочу сказать, что ты зря обиделась, я не изменял тебе. Как я мог изменить, если ничего не было, и ты сама все выдумала?
Помнишь, я тогда сказал тебе 'мне никто не нужен ', и ты ответила 'мне тоже'.
Но сейчас я тебе нужен, а ты мне - нет.