я знаю, что поздравление потрясающее, ведь я его месяц писал, ревностно подбирая слова, сшивая их в предложения, а предложения переплетая между собой в абзацы.
я редактировал каждый день, злясь на себя, копаясь в себе, в своих чувствах все глубже.
и вот наконец достиг наиболее терпимого варианта. и все это для того, чтобы услышать "спасибо". это так похоже на тебя в последнее время: сказать все, что я и так знаю, кроме самого главного.
как, наверно, эгоистично с моей стороны желать благодарности, когда я это вроде как сделал бескорыстно, просто потому, что иначе не мог.

Таким, как ты, помогать сложнее всего. Нужно по каким-то тончайшим струнам души догадаться, что тебя гложит. Догадаться любым способом, лишь бы ты сам не назвал причину, ведь только так можно избежать твоей ненависти к самому себе. Меня беспокоит то, что ты резко можешь начать себя ненавидеть. В голове не укладывается, как ты можешь себя ненавидеть, когда даже я тебя люблю.
Неразрывный круг, где змея пожирает саму себя - ты не говоришь - переживаешь в себе - я чувствую вину. Ты говоришь - начинаешь ненавидеть себя - я чувствую вину.
Я терпеть не могу чувствовать, особенно вину.
В такие моменты в каждом твоем слове - горечь с сарказмом и желчью. Ты хочешь, чтобы тебя поняли и одновременно боишься этого настолько, что готов укусить каждую руку, что потянется к тебе.
Я не могу подойти, как не могу и уйти. Я обречен сидеть в противоположном углу этой тесной душной комнаты и смотреть, как ты сгораешь, а затем вновь возрождаешься, чтобы снова встать на дорогу саморазрушения, которая приведет к тому, что я тянусь к тебе, а ты планомерно и циклично пожираешь себя изнутри, заставляя меня переживать весь этот ужас вместе с тобой.
Мы колеблемся на краю пропасти. Ты никогда не решишься шагнуть вниз, а для меня это 'вниз' - единственный способ расстаться с тобой.

Вся жизнь как одно мгновение. Почему-то все эти годы я чего-то жду: нового дня, в который обязательно будет лучше, определенного числа, когда что-то произойдет, нового года, когда я начну сначала. У меня есть время, чтобы думать о будущем, но нет ни минуты, чтобы задуматься о том, что происходит прямо сейчас. Прошлое не исправить, будущее не узнать, и вот я - мотылек-однодневка, мечущийся в настоящем в ожидании неизбежного. Бьюсь об эту лампу - мою иллюзию солнца.
Жду чего-то, жду, жду, жду. Почему я так сильно жду будущее? И почему я с таким необыкновенным волшебным трепетом люблю прошлое, если будущее для меня настолько желанно?
Мое настоящее валяется у моих ног. Я хожу вокруг него и ною о том, что мне чего-то недодали. Вечно мне всего мало, и моя жадность не дает мне насытиться людьми, чувствами, эмоциями.
Людям верить надо. Как же было бы скучно мне жить, если бы я каждый миг не рисковал своим сердцем, гордостью и чем-то еще, бьющимся во мне, живущим и все никак не умирающим.
Я многое еще хочу сделать, увидеть, почувствовать. Хочу наконец узнать, что такое любить, ждать, искренне верить.
Все, что я когда-то чувствовал и во что верил, оказалось декорациями в каком-то дешевом театре. Стоили ли мои чувства того, чтобы вообще существовать в моем сердце, если сейчас я с такой насмешкой оборачиваюсь, смотря на них. То, что было важно для меня когда-то, что я так любил, боялся потерять, оказалось пустышкой. И, осознавая это сейчас, мне не лучше.
Одно имеет значение в этом апреле - тебе двадцать четыре.

Можно упорно страдать, отворачиваться и закрывать глаза, доказывать себе что-то и жить в страхе оглянуться. Ночью можно прислушиваться к шагам мягких лап ночных кошмаров, заворачиваться плотнее в одеяло, замирать душой и телом, жмурить глаза. Утром легче сделать вид, что все в порядке.
Но что делать со своим сердцем, в котором так пусто и холодно, как никогда еще? От этого разве нет лекарства? Читать книги взахлеб, смотреть фильмы до ломоты в глазах и говорить себе ( или кому-то за дверью, стоящему на теплых мягких мертвых ногах) 'не хочу'.
Не хочу вылезать из скорлупы, про которую мне каждый день все, кому не лень, напоминают.
Сидишь в неожиданно неуютной тишине и чувствуешь, как по твоему затылку шершавым кошачьим языком проводят, что волосы дыбом встают. Я не знаю, чего хочу. Я словно рыба в аквариуме, которая знает, что такое настоящий океан. Все дело в том, что когда-то давно мне пообещали рай. И теперь я ищу его везде: в лицах случайных прохожих, в свете фар проезжающих мимо машин, в звуках моих любимых песен и в запахе утреннего молока. Так я себя обманываю. На самом же деле я давно ничего не ищу, ведь я уже нашел свой рай, который почему-то оказался занят.

При этом я могу все изменить, но страх останавливает, я боюсь еще раз приблизиться, потому что я просто не могу позволить себе такую роскошь, как потерять тебя, как сделать тебя своим прошлым. Я вру, когда говорю, что ничего не имею за душой, кроме себя самого.
Небо прекрасно, созвездия тоже, но я вижу лишь одну Луну.

Живет он на краю Арктики. Но это все только в его голове. Сезоны могут сменять друг друга, но за той чертой, куда никогда не проникнуть, сплошные пингвины и холода.
У него есть свой дом, в котором ни отопления, ни внушающих тепла окон, но все же это дом, где он рос и менялся. На каждом этаже ( а этажей несколько) он в разном возрасте и, может быть даже, в разных обликах.
Он не может подняться с этажа на этаж, как и мы не можем шагнуть в зеркало или вернуться в прошлое. Но стены дома тонкие, поэтому он слышит. Слышит свои этапы взросления. Доносящиеся крики, стоны, скрипы внушают ужас, но он, беря пример со своего старого дома, терпит, живет, дышит. Где-то там - наверху - его будущее, которое не узнать, за которым не подглядеть.
Вокруг очень холодно, дует пронизывающий ветер, хлопая дверьми и ставнями. Мальчик, юноша, а после и мужчина будто бы и не замечают этого, им не страшен холод, потому что они сами изо льда, только бьется в них сердце горячее, служащее маяком каждому, кто случайно забредет в их дом. А попасть к ним в гости можно только случайно, когда в самом мироздании происходит сбой, как на телефонной линии, когда ты неожиданно начинаешь слышать чужие голоса.
У дома нет адреса, нет почтового ящика, его не найти на карте, но если знать слова, которые волшебники случайно роняют на улицах города из своих широких рукавов, то можно попытаться отыскать дорогу. Это как идти по внутреннему компасу, не зная куда идешь, но ощущая единение ступней и земли.

Мир этого человека - чертова Нарния. А я вышел с того возраста, когда случаются чудеса.
Но хочу признаться, я уже давно влюблен. Мой компас оживает обычно в апреле, когда по Неве плывут куски льда.
Я сажусь в каком-нибудь кафе с блокнотом и сочиняю поздравление человеку, людям, дому, еще одному этажу. Я признаюсь в любви каждому возрасту, ведь любовь единственная вещь, которая не подвластна времени.
Мне почти двадцать, а люблю я тебя, как и в пятнадцать лет.

Нельзя спешить жить. Каждый день приближает меня к смерти, к разлуке. Я уже столько лет не могу вздохнуть полной грудью из-за этой тени, нависшей надо мной, сопровождающей меня и влияющей на все мои действия. Что бы я ни делал, в моей голове всегда появляется тревожная мысль о конце. Особенно сильно она беспокоит меня, когда я пью счастье летним молоком. И тогда во рту сразу начинает кислить.
Я трачу себя на горы книг, на кучу информации, которую учу, кажется, только для того, чтобы сдать зачет и забыть.
И все время думаю 'вот завтра. Ну если не завтра, то через неделю точно, я сделаю что-то, что напомнит мне о том, что я все еще молод и жив'. Но день сменяется ночью, я засыпаю на спине, просыпаюсь в том же положении, встаю, принимаю бой нового дня. Мне нужно дожить до вечера любой ценой, а там уже до выходных рукой подать, и мы, да, пойдем в Русский музей, а еще лучше посидим где-нибудь на весеннем редком солнце, поболтаем о чем угодно, кроме учебы. Главное - не скатиться в разговоры о парах.
Я чувствую взросление кожей, хорошо, что хотя бы для себя я всегда буду выглядеть одинаково, даже в шестьдесят.

Возле тебя же все меняется. Время обращается вспять. И я молодею. Поделись со мной своим нескончаемым светом. Позволь положить голову на твои острые колени и перезарядить свои батарейки. Ты веришь в судьбу? Моя судьба идти за тобой.

Давай поговорим. Как-то мне приснился сон - кажется, два года назад - что мы говорим, и тебе даже интересно мое мнение. Прошел год, сон сбылся. Я думаю, мысли материальны, и если о чем-то постоянно думать… А еще лучше представлять. Я запрещаю себе воспроизводить в своей голове плохое, я слишком трус для того, чтобы захотеть преодолеть свои страхи. А чего боишься ты? Не бывает бесстрашных людей. Мужественность - это когда ты что-то делаешь, передвигаясь к цели на дрожащих ногах. Как ты думаешь, я мужественный?
Когда меня спросили чего бы я хотел в этой жизни, я ответил 'больше времени'.
Иногда мне кажется, что время слишком быстро бежит, а я за ним не успеваю, не успеваю взрослеть или принимать правильные решения. Все время ошибаюсь, спотыкаюсь, иногда падаю, но все равно упрямо поднимаюсь и подставляю судьбе другую щеку.
Ты живешь в очень узком диапазоне эмоций. Либо любишь, либо ненавидишь. В моей палитре жизни куча других красок, которые я - смотря на тебя - не использую. Над тобой даже время не властно, ты все такой же, как и на том старом выцветшем снимке 1951 года. Это мы на нем застыли. Только я изменился.
Твои мнения не меняются, ты нездорово верен себе, и ты позорно грешишь ранимостью, хоть никто этого и не замечает. Не умеешь прощать. Всегда в напряжении. Отрицаешь обстоятельства.
У меня есть странный дар - могу предвидеть наперед. Это либо интуиция, либо сглаз ( сила слова, помните?)
Хочу верить, что я озвучиваю то, что уже должно произойти. Если я своими словами запарываю себе судьбу каждый раз, меня и убить мало.
Интересно, жить в снах возможно? Я смотрел передачу, там говорили про то, что можно рисовать карту своего мира снов. И если тебе снится какое-то место несколько раз, то, проснувшись, нужно записать и зарисовать его, тогда в следующий раз, оказавшись в нем, ты вспомнишь и сможешь управлять своим сном.
Если все время поворачивать налево, перед тобой обязательно появится вода, если направо - проснешься. А что если у меня есть другая жизнь, о которой я даже не подозреваю. И как я могу быть уверен, что та жизнь не настоящая? Может, я сплю прямо сейчас. Мое сознание может уйти очень далеко. Не хотел бы я пробовать управлять своими снами, а что если я не смогу проснуться?
Прошлой весной ты рассказал мне историю о том, как правильно жить ненавистью. Сегодня я бы посоветовал тебе быть самым счастливым, ведь это лучшая месть тем, кого ты ненавидишь. И лучшая новость для того, кто любит тебя.

Приснилось, будто ты будишь меня. Я сделал вид, что все еще сплю, чтобы ты коснулся моего плеча.
А после схватил твои пальцы. Это единственный способ узнать какие они на ощупь.
Какая же удивительная вещь - сон. Я могу получить все, что захочу при определенных условиях, но все, что мне на самом деле нужно - чужой внимательный ржавый взгляд.
Собирать человека по крупицам: мысли в сообщениях вК и в блогах, голос на аудио, смех там же - на застывшей пленке, взгляд закупорить в склянку прямо во сне.

Пора прекратить страдать и начать наконец собираться в библиотеку, чтобы получить мою дорогую микробиологию.

У нас была односторонняя зависимость, о которой другой - свободный - даже не подозревал.
Сумасшествие доходило до крайностей - полная перестройка себя, практически отказ от своей личности, когда хочется исчезнуть, раствориться в человеке, сидящем напротив тебя. Хотелось стать теми, о ком он пишет, родиться из-под его пера, по штрихам появляться из-под его руки на бумаге, обретать внешность, голос, характер.
Все, что угодно, лишь бы стать частью чужой жизни.
Сегодня я сам создаю миры и героев, решаю кем мне быть и кем стать. Это лучшее, что я чувствовал.

я всегда хотел быть на тебя похожим, но в итоге стал совсем иным.
если бы ты увидел меня сейчас, обновленного и усовершенствованного на целый, кажется, век, что бы ты сказал?
из года в год приходит 20 весеннее число, и я пишу тебе поздравление не предложениями, но мыслями.
ты отвечаешь. мы перебрасываемся горсткой ничего не значащих фраз, которые - всё, что осталось от некогда длительных ночных разговоров о каменных ангелах и твоих приключениях по человеческому сознанию и своей фантазии.
в итоге взаимоисключающие вежливые фразы заведут нас в тупик, я испытаю мучительное чувство задать вопрос (глупый по своей сути, ведь зачем говорить о том, чего не случилось. и никогда не случится, потому что все хорошо и так. у тебя - в браке. у меня - в моих мечтах)
"ты, может быть… все же хочешь что-нибудь изменить или хотя бы сказать?"
но я бросаю в диалог пустое - "что же ладно, тогда пока до следующего двадцатого мартобря?"
ты ответишь "да, найди уже наконец себя"
пройдет еще один год, потом еще один и еще, потом время совершит скачок на десяток-двадцаток лет вперед.
и вот ты закрашиваешь в ванной седину в длинных перекрашенных волосах.
вдруг звонок в дверь.
а за дверью - все еще потерянный я.
"привет. поиски привели меня сюда"

Кто придумал все эти стихотворения, рассыпанные среди атласов, книг и исписанных моим почерком бумаг?
И когда я успел прыгнуть с этого небоскреба, построенного в те самые будни, о которых ты так давно написал.
Если мы были 'одними из', то я хочу стать никем и чтобы звали меня никак. Отказаться значит умереть, что равняется предать тебя.
Я бы вымолил, выговорил тебя, выпросил бы часы, дни, отобранные, несуществующие. ( а у кого - решайте сами)
Я тебя знаю. Я ведь так тебе тогда сказал.
Любовь ранит. Все, что от нас осталось, я считаю по пальцам. Повторяйте за мной:
Раз - сохраненный диалог.
Два - аудио вК.
Три - нетронутые документы на компе.
Четыре -
и я замираю, выдохшись, остолбенев.
Оголтело собираю - но скорее наоборот - крошки прошлого с пола. И я пишу так странно, будто через слово. Я
размазан.
Я, как ты, никому не скажу, потому что ненависть сожрет меня.
Если отвернусь - проиграю.
Потому что я
хочу, чтобы меня держали, обхватив за плечи. А я кричал нечеловечески, скалил зубы, ломал пальцы о стену.

Вы знаете, мне всю жизнь это говорили. Ну, что меня такого, как есть, никто не полюбит и что нужно меняться.
Я не дорос, наверно. Не хочу меняться. Хочу посылать, продолжать материться через слово, целовать кого хочу, выкладывать фотки какие хочу. И чтобы меня в туалете не спрашивали, мол, а вы правда сосались?
Я смеюсь сумасшедше, кривя губы.
Хочу сказать, что ты зря обиделась, я не изменял тебе. Как я мог изменить, если ничего не было, и ты сама все выдумала?
Помнишь, я тогда сказал тебе 'мне никто не нужен ', и ты ответила 'мне тоже'.
Но сейчас я тебе нужен, а ты мне - нет.

я всегда хотел быть на него похожим, он в каком-то смысле воспитал меня и помог мне тогда, когда я больше всего нуждался в помощи.
но почему-то сейчас я живу не по его правилам, даже наоборот по уставу совсем противоположному.
и теперь во многом с ним не согласен.
такое чувство, что он стоит на какой-то точке, с которой сходит только для того, чтобы снова на нее вернуться.
он не то, что не меняется, скорее просто замерз где-то в моем сознании.
я взрослею, в итоге - старею.
а он все такой же восемнадцатилетний.
и пока что он близко, но со временем станет так далеко, что не дотянуться и не достать.

не знаю, что хуже - быть таким, как я, постепенно стареющим, или таким, как он, "пахнущим летом".

Чаще всего я писал ( и пишу ) о строго определенном человеке. Я перевоплощаю его в разных людей. Награждаю его другими именами. В какой-то момент я пишу о нем, как о себе. И наоборот. Для меня мы неразрывны. Наверно, потому, что я никогда не был уверен в ком-то сильнее, чем в нем. И этот человек, когда я закрываю глаза, предстает передо мной вечно молодым, практически неизменным; и он как образец, как некто, кто никогда со мной не случится.
И в моей голове никто не может похвастаться тем, что значил для меня больше, чем значит он.
Он - это как вершина Эвереста, 'как маяк в темноте с далекого острова'.
Представьте, что у вас есть человек, фразы которого вы выписываете, чье имя вы шепчете, когда случается что-то плохое. На этого человека вы равняете всех и равняетесь сами. И вас невозможно разочаровать в людях потому, что вы знаете - есть такие, как он. И такие, как он, лучше обычных людей. И для вас он как надежда, как неожиданно вышедшее солнце в серый облачный день, когда дождь моросит и ноги промокли.
Больше всего мне нравятся те моменты, когда я возвращаюсь к нему, и это словно спрятаться в скорлупу.

Вечные воспоминания, которые не тускнеют, не стираются, не становятся лучше, потому что и так хороши. И ты не хочешь, чтобы новостная лента жизненных событий перематывалась, потому что она и так прекрасна.

Я был бы дураком, если не написал бы тебе тогда.

Моя жизнь проходит в какой-то отдельной реальности, существующей только в моей голове, где я царь и бог.
И я всегда боялся настойчивых людей, которые сразу же берут меня в оборот.
Я не люблю, когда в моей жизни что-то меняется, когда кто-то влезает в нее, думая, что мне это надо.
Все с такой пугающей легкостью разбрасываются ярлыками - ты мой друг или мы теперь встречаемся. Абсурд. Я никогда не позволю себе такой легкости, хотя иногда бываю легкомысленным до ужаса.
Моя девушка все лето ходила вокруг меня, приручая, потому что я дерганый и нервный, агрессивный. И она так хорошо это прочувствовала и чувствует, что перманентно удивляет меня своей ненавязчивостью, бережностью и аккуратностью. И я все еще в шоке, что не сбежал, и что мы встречаемся.

Он толкал меня, и я падал, больно ударяясь самомнением об асфальт. Но после он всегда подавал мне руку. И я думал, что если когда-нибудь кто-то другой толкнет меня, и я рухну, то он просто посмеется надо мной, что я так ничему и не научился, посмотрит презрительно, развернется и уйдет. Но когда это случилось - его губы побелели, сложившись в тонкую тугую линию, и он молча поднял меня, сказав 'этот урод наивно считает себя победителем. Но ты воткнешь ему нож в спину, когда он будет меньше всего этого ожидать'
Господи, сколько же световых лет прошло с этого момента. И сколько раз я уже успел постареть.
Но я так больше никогда и не падал.

Я - это совокупность всех людей, которыми я когда-либо восхищался и на которых когда-либо хотел быть похожим.
Совокупность одного человека. Слишком большого для своего тела.